На свете есть много вещей, о которых умный человек мог бы пожелать остаться в неведении.

Нравственность делает более утонченными нравы, а нравы — в свою очередь нравственность.

Законы морали — это законы и искусства.

Невелика заслуга, если человек честен лишь потому, что никто, и не пытается его подкупить.

Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.

Круг наших нравственных обязанностей гораздо шире того, что предписывают законы.

Главное условие нравственности — желание стать нравственным.

В будние дни мы не очень удачно используем свою нравственность. К воскресенью она всегда требует ремонта.

Если правильно понятый интерес составляет принцип всей морали, то надо, стало быть, стремиться к тому, чтобы частный интерес отдельного человека совпадал с общечеловеческими интересами.

Нравственность — это, несомненно, самое важное в жизни; она, возможно, сама воля к жизни.

Система исключений, оправдываемых для личной выгоды, подрывает саму идею морали.

Презрение к смерти — вот основа нравственной силы.

Нравственный порядок мира, как и порядок материальный,
имеет свои права.

Произвол для нравственности — то же, что чума для плоти.

Не Дионис-Вакх толкает распутных к распутству, ибо нравственно чистые при всех обстоятельствах такими и останутся.

Светская мораль — мораль блудницы: она признает только одну роковую провинность — попасться на глаза.

Мораль — не перечень поступков и не сборник правил, которыми можно пользоваться, как аптекарскими или кулинарными рецептами.

В морали нюансы тоже крайне важны.

Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.

Лишь немногие нравственные формулы верны во всех отношениях.

Правильное чутье не нуждается в основании: оно само является им.

Всякая мораль пророчествует, ибо «фиксирует» степень нравственности, которая должна быть достигнута.

Нравственность должна быть путеводной звездой науки.

Нравственная сила, как и мысль, безгранична.